Сталин в начале второй мировой войны
1-го сентября, уже через неделю после заключения договора о ненападении, германские войска напали на Польшу с запада. 17 сентября Советский Союз вторгся в Польшу с востока и оккупировал Западную Украину и Западную Белоруссию, которые затем вошли в состав СССР. Вслед за тем были заключены договоры с другими странами, признанными Германией советской сферой влияния — Латвией, Литвой и Эстонией; в них был введён ограниченный контингент советских войск. В июне 1940, одновременно с наступлением немецкой армии во Франции, Сталин переходит к аннексии прибалтийских стран. 14-16 июня им были предъявлены ультиматумы, в результате которых правительства были смещены и заменены просоветскими, в страны введены большие контингенты советских войск, и решением парламентов, избранных под советским контролем, эти страны вошли в состав СССР). Одновременно (26 августа) СССР предъявил ультиматум Румынии и занял этнически румынскую область Бессарабию, ранее входившую в состав Российской Империи и оккупированную Румынией в 1918 году. На этой территории была провозглашена Молдавская ССР. Часть жителей этих регионов в была депортирована, главным образом в Сибирь и Среднюю Азию.
30 ноября 1939 года СССР напал на Финляндию (см. Советско-финская война 1939—1940 гг.), пытаясь навязать ей марионеточное «народное правительство» из финских коммунистов. Однако советская агрессия встретила неожиданный для Сталина сильный отпор. После трёх с половиной месяцев тяжёлых боев, сопровождавшихся значительными потерями, Сталин сумел добиться лишь осуществления программы-минимум — занять Выборг и отодвинуть границу от Ленинграда. Непосредственным результатом этой войны стал союз Финляндии с Германией (с ноября 1940 г.), приведший вскоре к блокаде Ленинграда.
5 мая 1941 Сталин выступает с речью перед выпускниками военных академий, в которое дает понять, что предстоит война с Германией, стране следует переходить от мирной политики «к военной политике наступательных действий», и пропаганда должна перестроиться в наступательном духе. Тогда же в Генеральном штабе был разработан план упреждающего удара по Германии (т. н. «Соображения по плану стратегического развертывания). План предусматривал нанесение главного удара на юго-западном направлении . Эта идея и все планирование исходили из того, что основные силы Германии будут сосредоточены для захвата Украины (а не Москвы) — роковая ошибка, сделанная лично Сталиным и поддержанная Жуковым и Тимошенко .
В мае года Сталин принял на себя обязанности Председателя Совнаркома СССР.
В июне 1941 года Сталин ведёт активные военные приготовления. Так, 18 июня войска приграничных округов выдвигаются к границам и приводятся в боевую готовность . Некоторые историки рассматривают это как подготовку к отражению возможного нападения Германии, другие — наоборот как подготовку нападения на Германию. При этом высказываются предположения, что принципиальное решение о наступательной войне в Европе было принято ещё в августе 1939 года .
При этом, Сталин вплоть до последней ночи игнорировал агентурные данные о скором немецком вторжении. Одни историки видят в этом ошибку Сталина, указывая, что у Сталина были самые подробные и достоверные сведения и дислокации и численности германской армии и её планах, и их игнорирование по политическим соображениям является феноменом, небывалым в истории. Согласно многим свидетельствам, Сталин был уверен, что Гитлер не нападёт, пока не покончит с Англией, и что нападение следует ждать не раньше весны 1942 г; все же противоречащее этой уверенности отметал как дезинформацию и провокацию . Некоторые историки считают, что у Сталина были веские основания считать эти данные дезинформацией, так как они были противоречивы, немногочисленны, отличались большой неточностью и значительным разбросом по дате планируемого Гитлером вторжения.
Следует отметить, что между группой свидетельств о подготовке к войне и ясном сознании её близости, с одной стороны, и о неготовности к войне и демонстративном неверии Сталина в возможность нападения Гитлера, с другой, существуют противоречия, дающие основу для самых различных гипотез. В частности существует мнение, что Сталин, готовя превентивную войну, в то же время не верил, что Гитлер собирается напасть в ближайшее время, боялся раньше времени „вспугнуть“ немцев и спровоцировать на нападение немецких военных (которых он представлял гораздо более самостоятельными, чем было в реальности). По мнению американского историка Константина Плешакова, "Теперь ясно, что Сталин несомненно готовился к нанесению упреждающего удара по Германии - сценарий, который давно обсуждали историки. Исчерпывающих доказательств пока что в архивах обнаружить не удалось (...) но новые данные тем не менее свидетельствуют, что вождь советского народа начал обдумывать план еще летом 1940 года и собирался начать вторжение летом 1942-го".
Великая Отечественная война
22 июня 1941 года Германия напала на Советский Союз.
Ситуация в стране на момент нападения
К моменту начала вторжения дислокация Красной армии была уязвимой в результате смещения границы на запад, концентрации сил в приграничной полосе и полной неготовностью вести боевые действия в обороне (некоторые историки считают два последних фактора следствием и вместе с тем свидетельством подготовки превентивной войны). Руководство наркомата обороны и Генеральный штаб не ожидали, что противник сосредоточит массу бронетанковых войск и бросит их в первый же день мощными группировками с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов. Военная доктрина, действовавшая до войны предполагала в ответ на первые удары противника переход в контрнаступление и перенесение боевых действий на его территорию, стратегическая оборона и отступление в глубь страны не предусматривались и не готовились. Эти обстоятельства, в сочетании с относительно невысоким уровнем обучения личного состава и относительно низким качеством управления обусловили неудачи СССР в первые недели войны.
Директива №1
В ночь на 22 июня, Сталин издаёт „Директиву № 1“, которая с одной стороны сообщала о возможном немецком нападении и приказывала привести войска в боевую готовность, с другой же характеризовала это нападение как „провокацию“ и запрещала отвечать на провокации. Исследователь Ходоренок характеризует эту директиву как „на редкость безграмотную, непрофессиональную и практически невыполнимую“; он считает, что директива своим запретом отвечать на „провокации“ дезориентировала командование и сыграла отрицательную роль.
Начало войны
Известие о нападении Германии подействовало на Сталина ошеломляюще, и в течение нескольких часов никаких определённых распоряжений не было. Первой реакцией Сталина и командования было стремление действовать по ранее разработанным планам. В 7 часов 15 минут была издана „Директива № 2“, предписывающая всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили границу, но самим границу не переходить. Директива № 3, изданная в 21:15 того же дня предписывала войскам вторгнуться на территорию противника. Юго-Западному фронту предписывалось „окружить и уничтожить группировку противника, наступающую в направлении Владимир-Волынский и Броды. К исходу 24 июня овладеть районом Люблин“. Западному и Северо-Западному фронтам аналогичным образом предписывалось овладеть Восточной Пруссией . В результате силы Западного фронта, тщетно пытавшиеся переходить в контратаки, были захвачены в плен и уничтожены в котле под Минском, силы Северо-Западного фронта в беспорядке бежали к Пскову, Юго-Западный фронт, где были сосредоточены основные силы Красной Армии смог относительно благополучно отступить на линию старых укреплений. Только после падения Минска 27 июня была осознана необходимость перехода к стратегической обороне. После получения сведений о падении Минска Сталин на двое суток (29 и 30 июня) заперся на даче в Кунцеве и не занимался делами, пока не явилась делегация Политбюро звать его к исполнению своих обязанностей ; 3 июля Сталин выступил с обращением к народу. Одновременно с этим обращением было объявлено о создании Государственного Комитета Обороны во главе со Сталиным; 8 июля Сталин был назначен Верховным Главнокомандующим.
Поражения РККА летом-осенью 1941 г.
К концу июля фактор внезапности прекратил своё действие, и фронт был временно стабилизирован по линии Псков-Смоленск-Коростень. Германские войска предпринимают две операции, приведшие к окружению и разгрому советских войск на юго-западном (Киев, август-сентябрь) и центральном (Вязьма-Брянск, октябрь) направлениях и глубокому прорыву немцев. На северо-западе немцы прорвались к Ленинграду и блокировали его. Катастрофу усугубляла полная некомпетентность командующих, первоначально назначенных Сталиным: Ворошилова в Ленинграде и Будённого в Киеве. После ликвидации вяземского „котла“ центральное направление было полностью оголено.16 октября 1941 г., когда немцы находились у Можайска, было объявлено об эвакуации Москвы, однако Сталин остался в городе. Сопротивление разрозненных подразделений Красной армии, а также начавшиеся дожди и распутица, замедлили темп немецкого наступления на Москву, что позволило советскому командованию собрать резервы и наладить оборону. Ударившие вслед за тем морозы в условиях отсутствия у немецкой армии зимнего обмундирования, плохого снабжения, острой нехватки исправных артиллерийских орудий и танков сделали положение немцев крайне тяжёлым.
Победа под Москвой
Уже в середине ноября советские войска перешли в контрнаступление под Тихвиным и Ростовым, а в начале декабря 1941 перешли в наступление на подступах к Москве и отбросили немецкую армию на 100—200 км. В то же время была в основном завершена эвакуация промышленности на восток, эвакуированные заводы начали постепенно увеличивать выпуск военной продукции. Проявили себя военачальники новой волны, пришедшие на смену жертвам „чисток“ 1937 года — Жуков, Конев, Василевский и освобождённым из тюрем 1937 года — Рокоссовский. Рухнул немецкий план „блицкрига“ и война приняла затяжной характер, что в условиях экономического превосходства СССР предопределило поражение Германии.
Участие Сталина в Великой Отечественной Войне
Весной 1942 года Красная Армия по инициативе Сталина предприняла серию наступлений на нескольких фронтах (наступление на Харьков, десант в Керчи, попытка прорыва блокады Ленинграда), закончившиеся полным разгромом и новым наступлением немцев, дошедших до Сталинграда, где они были остановлены, окружены и разгромлены. После этого инициатива до конца войны переходит к Красной Армии.
С началом войны Сталин — Председатель Государственного Комитета обороны, нарком обороны и Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР. В приказе Ставки Верховного Главнокомандования № 270 от 16 августа 1941 года было сказано: „Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров“. Советские солдаты, вышедшие из окружения или вернувшиеся из плена, попадали в фильтрационные лагеря, после которых подавляющее большинство возвращалось на фронт (до 95 % среди солдат, меньше — среди офицеров). Однако после войны многие бывшие пленные были арестованы и осуждены. Всего через ГУЛАГ прошло до 80 % бывших пленных. Во время войны СССР, в отличие от других стран, не оказывал своим военнопленным помощь по линии Красного Креста; широко была известна фраза Сталина: „у нас пленных нет, есть предатели“.
В начале войны была осуществлена депортация немцев Поволжья в Сибирь и Центральную Азию, в 1944 по обвинению в пособничестве врагу были депортированы крымские татары, чеченцы и некоторые другие народы Кавказа.
Несмотря на идеологическую неприязнь, руководству СССР, Великобритании и США удалось создать Антигитлеровскую коалицию и открыть второй фронт в 1944 году. На нескольких встречах на высшем уровне Сталин показал себя как умелый и жёсткий дипломат.
Во время войны Сталин был удостоен звания Героя Советского Союза, награждён двумя орденами „Победа“ и орденом Суворова 1-й степени. 6 марта 1943 года Сталину было присвоено звание Маршала Советского Союза, а 27 июня 1945 — специально введённое высшее воинское звание Генералиссимуса Советского Союза. После окончания войны Сталин ещё некоторое время продолжал возглавлять военное ведомство (до февраля 1946 года — нарком обороны, а до марта 1947 года — министр вооруженных сил СССР).
Сталин как полководец
Согласно воспоминаниям Г. К. Жукова, незадолго до войны Сталин убеждал Жукова и Тимошенко, что большой угрозы нет, так как на границе у СССР больше дивизий, чем у Германии. Когда военачальники доложили, что по данным разведки каждая немецкая дивизия укомплектована и вооружена по штатам военного времени и почти вдвое превосходит советскую по численности, Сталин резко ответил: „Не во всем можно верить разведке“. Также Сталин не доводил сведения о разведывательных данных до главнокомандования армией, считая, что только он знает, что им необходимо знать.
Распространено мнение о выдающихся полководческих способностях Сталина. Так, по мнению маршалов Жукова и Василевского, Сталин успешно и с полным знанием дела осущствлял руководство фронтами. Как подчеркивает Жуков, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и всего необходимого для фронта Сталин проявил себя „выдающимся организатором“.
Адмирал Кузнецов, командующий ВМФ в годы Великой Отечественной войны, полагает: „Неправильно утверждать, что он был неуч и управлял войной по глобусу, но нельзя не сказать и о его ошибках в военном деле, нежелании прислушаться к военачальникам при своей недостаточной компетенции… Он мог наметить высадку десанта в Керчи, не обсудив предварительно о нужных средствах и сроках готовности… Чистой воды волюнтаризм“. Он отмечает, что все военачальники, кто встречался со Сталиным, насколько ему известно, согласны с жуковской оценкой Сталина как „достойного Верховного главнокомандующего“, хотя при этом „у всех возникал вопрос: почему им были допущены просчеты с началом возможного нападения на нас фашистской Германии и не были приняты все меры по повышению готовности?“. Кузнецов подчеркивает прежде всего „железеную волю“ Сталина, сыгравшую, по его мнению, решающую роль. По утверждению адмирала, Сталин в дни битвы под Москвой „с удивительным упорством собирал резервы для контрнаступления и провел это в жизнь. Казалось, нереальная в тех условиях победа под Москвой стала возможной…“. Похожая ситуация, отмечает Кузнецов, сложилась и под Сталинградом, когда решением Ставки и Сталина в район боев упорно стягивались резервы, впоследствии определившие исход битвы. Кузнецов подчеркивает, что при огромной роли полководцев, „проводивших планы операции в жизнь, зарождение идеи в Ставке и воля Верховного Главнокомандующего определяли успех сражения“.
Замначальника Генштаба С. М. Штеменко в своих мемуарах также высоко оценивает заслуги Сталина в руководстве войной. Однако по мнению Р. Б. Лерт, конкретный анализ мемуаров Штеменко демонстрирует лишь несколько военных идей, отмеченных мемуаристом как принадлежащие лично Сталину. Это следующие идеи: 1)Создание летом 1941 г. командований по направлениям (сам Штеменко отмечает, что они оказались „лишними промежуточными звеньями между Ставкой и фронтами“ и вскоре были упразднены); 2)предложение создать конную армию 3)организация пластунской дивизии 4)«разделительная линия», лично проведенная Сталиным в 1945 г. между 1-м Украинским и 1-м Белорусским фронтами (Штеменко оценивает ее крайне негативно: «эта проклятая линия не давала нам покоя»)..
С другой стороны многие офицеры и генералы Отечественной войны, а также ряд историков оценивают полководческие способности и компетентность Сталина довольно низко. Историки полагают, что к войне Сталин подошел полным дилетантом. Например, говоря о ходе финнской кампании, он примитивно осмыслял её в военных терминах 100-летней давности: «войска были размещены на фронте в виде пяти основных колонн». В вину лично Сталину ставят отсутствие накануне войны оборонительных планов, и соответствующих им мероприятий, исходившее из общей доктрины («воевать малой кровью, большим ударом, на чужой территории»), не предусматривавшей и мысли о возможности обороны. Полагают, что именно Сталин, вопреки мнению всех военных запрещавший выводить войска из полуокруженного Киева — непосредственный виновник Киевской катастрофы. Полагают также, что Вяземская катастрофа, поставившая под угрозу Москву (при том, что немцы не имели на этом направлении подавляющего преимущества), была вызвана некомпетентными распоряжениями Сталина, в частности неудачным расположением войск и его путаной и запоздалой директивой о переходе к стратегической обороне от 27 сентября. Известный советский диверсант Илья Старинов, характеризуя степень компетентности Сталина в его профессиональной области, особо выделяет требования «вождя» поджигать леса, определяемое им как «несусветная чушь», а также его требование сжигать населенные пункты («гони немца на мороз!»), по мнению Старинова столь же жестокое, сколь бессмысленное и политически вредное (ибо настраивало население против партизан — см. Зоя Космодемьянская).
Старинов приводит и солдатскую оценку полководческого стиля Сталина. По его словам, после кровопролитного и бессмысленного (так как финны все равно оставляли город) штурма Выборга, проведенного по личному приказу Сталина, он «впервые» услышал от раненых, «что ему (Сталину) не жалко русской крови».
Согласно воспоминаниям наркома вооружений Ванникова, Сталин вопреки его возражениям и по предложению маршала Кулика «порекомендовал» комиссии, занимавшейся этим вопросом, заменить танковые 76-мм. орудия на 107-мм. (не оправдавшие себя и вскоре снятые с вооружения). Мотивировал он это словами: «107-мм. пушки очень хорошие. Я помню, как они показали себя во время Гражданской войны». Таким образом он продемонстрировал, что не разбирается в орудиях: между полевым орудием образца 1910 года и проектировавшейся танковой пушкой нет ничего общего, кроме калибра.
Как полагают сторонники критической точки зрения, только после катастрофических поражений 1941 и 1942 годов Сталин «чему-то научился».
Однако, сомневаясь в стратегических талантах Сталина, ряд историков при этом признает его выдающиеся таланты организатора и руководителя. После окружения войск под Брянском и Вязьмой, за короткий промежуток времени Ставка ВГК сумела фактически вновь воссоздать группировку войск на западном направлении, что в конечном счете предопределило победу под Московой. «Возрождение военной мощи русских, — писал по этому поводу английский историк Кларк в книге „Москва 1941 года“, -…одно из самых выдающихся достижений в военной истории».
Требование ГКО и лично Сталина постоянно увеличивать производство танков заставляло всемерно удешевлять производство, постоянно сокращая трудозатраты. К началу 1945 года трудоемкость изготовления Т-34 снизилась по сравнению с 1940 г. в 2,4 раза, в том числе бронекорпуса – в 5 раз, дизеля – 2,5 раза. И это в условиях, когда без снижения количества производимых машин был совершен переход к производству усовершенствованных Т-34-85 вместо Т-34. На протяжении всей войны советская промышленность сохранила абсолютное превосходство в количестве произведенных танков, благодаря простоте и надёжности. Современные исследователи утверждают что именно эти качества позволили наиболее эфективно достичь победы. С другой стороны Сталин лично настаивал на улучшении танка Т-34.
Об отношении Сталина к подчиненным ему военачальникам свидетельствует следующий эпизод. 23 мая 1944 в Ставке обсуждался план предстоящего наступления в Белоруссии. Разработка этого плана «велась на основе предложений командующих фронтами, которые знали обстановку до деталей». Командующий 1-м Белорусским фронтом Рокоссовский вспоминал: «Наши соображения о наступлении войск левого крыла фронта на люблинском направлении были одобрены, а вот решение о двух ударах на правом крыле подверглось критике» со стороны Сталина и его заместителей (Жукова и Василевского). Они выдвинули свой вариант. Рокоссовский не соглашался. Сталин дважды предлагал Рокоссовскому «выйти и обдумать» свои возражения, но тот настойчиво отстаивал своё мнение. После этого Сталин подписал план в его редакции. «Настойчивость командующего фронтом, — сказал Сталин, — доказывает, что организация наступления тщательно продумана. А это надежная гарантия». Вскоре реализация этого плана привела к разгрому немецких войск в Белоруссии, а Рокоссовскому было присвоено звание Героя Советского Союза.
Другой эпизод рассказан в мемуарах Штеменко. Командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков иллюстрировал свой доклад в Ставке демонстрацией макета местности и аэрофотосъемки неприятельских укреплений. Сталин, не любивший «наглядных пособой», резко прервал Мерецкова словами: «Что вы нас пугаете своими игрушками? Противник, по-видимому, загипнотизировал вас своей обороной… У меня возникает сомнение, сможете ли вы после этого выполнить поставленную задачу». Сталин не дал Мерецкову закончить доклад.
Адмирал Кузнецов вспоминает: «однажды Сталин высказал мнение об использовании эсминцев на Волге. Когда же я доложил, что для них это невозможно, если даже они и будут туда как-нибудь переведены, то он, водя пальцем по сухопутной карте вверх и вниз по течению реки, ругал меня, а стоявший около него Маленков поддерживал его, приговаривая, что я, очевидно, недостаточно разобрался в этом».
Главная
Детство и юность